Харальд Липман “Воспоминания о Москве: Мемуары дипломата-медика”

Человечность и юмор

Обзор Николы Рамсден

“Мы были просто наблюдателями”, — пишет доктор Харальд Липман о насыщенном событиями периоде между 1983 и 1991 годами, когда он был 1-м секретарем британского посольства в Москве и медицинским атташе, “вокруг нас творилась история”. Однако доктор Липман был не только наблюдателем. В 1987 году он создал Московскую медицинскую ассоциацию для установления более тесных отношений между медиками-экспатами и их советскими коллегами, организовал англо-советские медицинские обмены и помог создать «Друзей Тушинской больницы», иначе известной как Московская детская больница № 7. Фонд «Тушинская», выросший из этого, курировал сотрудничество с больницей Грейт Ормонд Стрит, которое продолжалось до завершения работы фонда в 2020 году. К тому времени Фонд «Тушинская» открыл первую в Российской Федерации школу для младшего педиатрического медперсонала, издал руководство для младшего педиатрического медперсонала и профинансировал около шестидесяти молодых педиатров из России и Казахстана, которые провели три месяца в качестве клинических наблюдателей в Лондоне в больнице Грейт Ормонд Стрит.

Красная площадь, Москва, 1989 г.

Это были значительные достижения, и д-р Липман явно хотел бы сделать еще больше, если бы советская инертность и подозрительность не сдерживали другие попытки медицинского обмена и сотрудничества, наиболее трагические были связанны со СПИДом. Его описание советской медицинской системы 1980-х годов мрачно: устаревшая и строгая система, управляемая “искусственными нормами” и с минимальным контактом с пациентами, так что “целостной помощи пациентам не существовало”. Врачи мало зарабатывали и имели низкий статус, что отражалось на плохом медицинском обслуживании, усугублявшемся некачественным уходом за больными. Несмотря на это, д-р Липман отмечает в типично ироничной манере, что “Подобно ситуации на Западе, высшие эшелоны профессии имели иной взгляд на самих себя”.

Доктор Липман — проницательный наблюдатель, возможно, отражающий его собственную медицинскую подготовку.  Он выходит далеко за рамки своей основной обязанности — разбирать медицинские проблемы дипломатов, бизнесменов, студентов и посетителей британского посольства. Основываясь на его дневниках и воспоминаниях, его мемуары прыгают с головокружительной скоростью – и в манере, которая скорее калейдоскопична, чем хронологична или тематична – из дипломатического кокона посольства в больницы, частные квартиры, рестораны, художественные галереи, концертные залы, дачи и далекие советские республики. Многие читатели узнают ткань повседневной жизни, о которой мимоходом упоминает доктор Липман: тяжелый запах бензина; сухая кожа от зимних обогреваемых квартир; беговые лыжи в парках; сладость ложки варенья с чаем; зуд в глазах от тополтного пуха; и желтые фиалки в лесу. Он фиксирует дезориентирующий эффект перемещения между странами – “необычное удовольствие видеть кафе со счастливыми людьми и витринами цветов” во время поездки в Таллинн, и парадокс ощущения культурного шока при возвращении в Лондон, за которым следует “ошеломляющее чувство возвращения домой” при возвращении в Москву.

Лыжные забеги на окраине Москвы

Чувство возвращения домой у доктора Липмана, возможно, связано с его собственным русским наследием. Семья его матери покинула Орел и приехала в Глазго через два года после революции 1905 года, и семейный самовар сопровождал его во время командировок в Москву. Будучи эвакуированным в Горинг на Темзе во время Второй мировой войны, он обнаружил экземпляры «Советского еженедельника» в зале ожидания вокзала по дороге в школу, а учитель химии, который был членом местной коммунистической партии, научил его петь песню Шостаковича. Много лет спустя в Москве его любопытство привлекает свидетельство исторического контакта между Россией и Англией. Он рассказывает нам, что вездесущие маленькие окна «форточки» (единственное средство контроля температуры в помещении с центральным отоплением зимой), как говорят, были введены в 19 веке английским инженером по имени Фортескью, и что ЦУМ – Центральный универсальный магазин – до революции 1917 года принадлежал шотландской компании Muir & Merrilees.

Важные исторически события хронологизируют мемуары: сбитый самолет рейса KAL 007 в 1983 году; взрыв в Чернобыле в 1986 году; землетрясение в Армении в 1988 году; эскалация событий, приведших к распаду Советского Союза в 1991 году. В Москве появляются известные имена: доктор Липман консультирует Исайю Берлина по незначительной медицинской проблеме и обедает с ним и Альфредом Бренделем; его развлекают Алан Беннетт и Сью Таунсенд; он обедает с писателем Чингизом Айтматовым на его даче в Переделкино и дежурит во время визитов министров британского правительства, членов королевской семьи и знаменитой Маргарет Тэтчер (“Наша Маша” – “Наша Мэгги»). Мы доверяем его взгляду доктора, когда он отмечает, что Борис Ельцин “выглядел очень растрепанным и пьяным”, когда они встретились на приеме в итальянском посольстве.

Пектопа (Pectopah), сибирская лесная кошка

Парад знаменитостей затмевается двумя обаятельными персонажами. Одна из них — Пектопа, загадочная сибирская лесная кошка, которая правит территорией посольства и “милостиво разрешила нам остановиться в [ее] квартире в посольстве”. Имя Пектопа связано с тем, как маленький английский ребенок читает обманчиво знакомые буквы кириллицы (Pectopah – Ресторан). Несмотря на то, что время от времени она впивается когтями в руки дружелюбных посетителей, Пектопа так нравится семье Липманов, что они получают разрешение привезти ее домой в Англию после их окончательного назначения. Русский ветеринар, который штампует разрешение, не может этого понять: “Почему вы хотите взять кошку в Англию? Оставь ее и возьми вместо нее меня.”

Другой колоритный персонаж — Нахид Липман, жена доктора Липмана. Квалифицированная медсестра и акушерка, Нахид готова вмешаться, когда оказывается невозможным нанять медсестру для посольства, и она помогает раздавать пачки сигарет «Мальборо» охранникам и таможенникам, чтобы обеспечить доставку вакцины от дифтерии из грузового терминала аэропорта Шереметьево. Как и у ее мужа, у нее намётан глаз на интересное и абсурдное – она сопровождает посетителей посольства в негигиеничную кондитерскую, наводненную голубями, и отмечает, что голубиный помет трудно отличить от крема, идущего в эклеры. На фотографии она изображена великолепно одетой персидской принцессой на благотворительном балу. Однако одно из ее лучших проявлений в мемуарах — это ее столкновение с охранником посольства, который неразумно отказывается впустить ее на территорию и обнаруживает, что его толкают в снег.

Нахид Липман в костюме персидской принцессы на благотворительном балу

Мемуары заканчиваются на 1991 годе, и большая часть работы, которую доктор Липман продолжил в России – по профилактической кардиологии, а также по уходу за детьми, – будет освещена в продолжении «Воспоминания за пределами Москвы». Незадолго до его отъезда леди Джилл Брейтуэйт, женой посла, был создан Фонд BEARR с целью “смягчить катастрофические последствия для здоровья и благосостояния россиян и народов республик после распада СССР”. Тридцать лет спустя Фонд BEARR сохраняет свой фундаментальный принцип поддержки небольших местных инициатив по улучшению здоровья и благополучия. Д-р Липман приходит к выводу, что достижения Фонда «Тушинская» произошли также на микроуровне: » … мы чувствуем, что на первичном уровне такие организации, как Фонд «Тушинская», сыграли свою роль в установлении понимания и доверия со стороны Великобритании к России и русским, и со стороны России к Британии и британцам.” Он с грустью признает отсутствие такого доверия на макроуровне.

Первомайский парад в г. Суздаль, 1988г.

Эти мемуары — это больше, чем слепок периода турбулентности и перехода. Они также являются личной реакцией человека, инстинктивно тянущегося к человечности, которую можно найти даже в дисфункциональных системах. Доктор Липман показывает, что чувство юмора – в его случае трогательная комбинация русского фатализма и британского сухого самоуничижения — может помочь человеку, находящемуся под давлением, удержаться на плаву. Любители кошек могут не одобрить его выпад в сторону ветеринарии, с забавными последствиями для одного из посольских знакомых Пектопы, что привело к назначению доктором Липманом валиума. Но они, как и многие другие читатели, могут разделить его очевидное удовольствие при мысли о том, что несчастные сотрудники службы безопасности все еще пытаются расшифровать, спустя десятилетия, страницы, вырванные из его дневника суровыми дознавателями аэропорта Пулково — в то время – Ленинграда. Его типичные докторские каракули, возможно, трудно прочесть, но мемуары доктора Липмана показывают, что они заслуживают продолжения.

«Воспоминания о Москве» доступны на Amazon

Доктор Липман любезно передал половину гонорара в пользу Фонда BEARR. Он и остальные попечители Фонда «Тушинская» передали оставшиеся после завершения работы фонда активы на баланс Фонда BEARR.

Принять участие

Share This