17 апреля, 2020

Сергей Медведев, историк плитики, написал этот набор эссе, первоначально опубликованных в 2017 году, в течение нескольких лет. Эта книга блестяще переведена Стивеном Дэлзилом и содержит его многочисленные примечания. Она читается иногда как перехлёстывающий и циклический поток сознания, охватывающий политику и геополитику, историю, социальные проблемы и российскую ментальность (если таковая существует).

Книга начинается с геополитики, которую Медведев рассматривает как российский эквивалент европейских либеральных ценностей, но на самом деле — их диаметральная противоположность, потому что «геополитика» основана на властных отношениях, а не на общих ценностях, равных правах и защите самых слабых и обездоленных. После первой части – «Война за космос», идет вторая часть – «Война за символы», а в третьей части – «Война за тело», речь идет о том, как государственные власти “суют свой нос в те места, которые раньше считались сферами нашей частной жизни: в ванную, спальню, кухню, даже заглядывая внутрь холодильника.”

Этот раздел представляет наибольший интерес для Фонда BEARR, поскольку он фокусируется на насилии в отношении женщин, теме, введенной в Часть II со статистикой, согласно которой 14 000 женщин ежегодно убиваются в России своим партнером. Ведущий мусульманский священнослужитель на Северном Кавказе, Исмаил Бердиев, несколько лет назад пришел к выводу, что женское генитальное обрезание в Дагестане благотворно влияют на «успокоение женщин» и, таким образом, уменьшают распущенность, но при этом позволяют им производить потомство. Как будто это не было достаточно шокирующим, особенно в регионе, где женское обрезание не является традиционным. Представители Русской Православной Церкви (РПЦ) согласились с Бердиевым. Среди христианских фундаменталистов, разделявших подобные взгляды, был покойный протоиерей Всеволод Чаплин, который заявил о своей симпатии к муфтию по поводу того, что он назвал «феминистским воем».

В настоящее время российское государство, по-видимому, разделяет этот вид консерватизма. Журналисты раскрыли заявление российского детского омбудсмена Анны Кузнецовой, жены священника и матери шестерых детей, в котором она поддержала псевдонауку «телегония», утверждающую, что клетки матки обладают «информационно-волновой памятью», а когда у женщины есть несколько партнеров, это приводит к «запутанной информации», которая влияет на «моральную основу будущего ребенка». Посты омбудсмена в социальных сетях показывают, что она является консервативной ортодоксальной верующей: она против абортов, суррогатного материнства, прививок для детей и даже ультразвукового исследования, которое она описывает как «платную мутацию», которая разрушит здоровье пациента через десять-пятнадцать лет. Она также руководит благотворительной организацией, которая пытается отговорить женщин от абортов и повлиять на врачей, чтобы они сделали то же самое.

Недавно скандал о сексуальном насилии над школьницами со стороны их учителей вызвал общественный резонанс, и многие женщины высказались о своих собственных переживаниях, о которых до сих пор молчали. Эта кампания: ”Я тоже», #yaNyeBoyusSkazat, “Я не боюсь высказываться», была, по словам Медведева, новаторской и «настоящей сенсацией для российского массового сознания, не потому, что люди узнали что-то новое, а потому, что табу на высказывание о таких вещах было разрушено.» Продолжается борьба вокруг закона о насилии в семье. Он был декриминализирован несколько лет назад (по инициативе женщины-депутата Госдумы), но общественное давление вылилось в новый законопроект. Активисты считают его слишком слабым. Автор рассматривает это противостояние с государством и обществом по поводу женских тел как реальную линию фронта в борьбе за «русский мир», а не предполагаемую конфронтацию с НАТО. Это линия, где гражданин сталкивается с государством.

Он описывает новый консерватизм как «кризис научного знания и новое культурное состояние общества, где на наших телевизионных экранах «слово проповедника» конкурирует за рейтинги с «Битвой экстрасенсов», где священники благословляют космические корабли, а астрологи обсуждают беременность с гинекологами. В России развивается постсекулярный мир с антимодернистской повесткой Нового Средневековья. Он определяет реальное начало этой тенденции как совпадение с последним президентским сроком Путина после 2018 года, “чтобы обеспечить лояльность элиты и социальную стабильность в период экономического кризиса и транзита власти”. Здесь, говорит он, “мы имеем параллель с распадом различных империй, будь то римская или византийская, когда возникли всевозможные секты и гностические учения; или российская империя накануне первой мировой войны, во времена «мудреца» Григория Распутина, любимца императрицы; или Третий Рейх с его оккультной организацией Аненербе и его поисками Шамбалы в Антарктике. Поскольку все великие империи пришли в упадок, люди искали утешения в мистицизме.”

Следующая трогательная глава, также имеющая отношение к интересам BEARR, посвящена детям. Точно так же, как название книги напоминает о блестящем фильме Звягинцева «Левиафан», о борьбе властей и жителей маленького городка в провинциальной России, в главе «Земля брошенных детей» он описывает следующий фильм Звягинцева «Нелюбовь», в котором пропадает заброшенный ребенок избалованной и враждующей пары (он указывает, что в большинстве фильмов Звягинцева фигурируют брошенные дети.) История начинается в 2012 году, в то время, когда государство запретило международное усыновление российских детей в законе Димы Яковлева, якобы из-за нескольких печальных случаев, когда все пошло не так. Она заканчивается в 2015 году, когда российское государство воюет на Донбассе. Одной из самых замечательных особенностей фильма «Нелюбовь» является изображение живого гражданского общества – полиция отказывается помогать в поисках ребенка, но указывает родителям на НПО, которая очень хорошо разбирается в поиске и приходит им на помощь. Медведев видит в этой истории символ потерянного общества, находящегося в моральном упадке. По его словам, речь идет не о Путине, Кремле или Донбассе, даже не о коррупции и воровстве – это всего лишь симптомы болезни, “сама болезнь – это общество, погрязшее во лжи, цинизме и недоверии, потерявшее всякую надежду на будущее и на перемены”.

Медведев представляет весомую литанию ошибок в том, как управляется Россия, и в самом обществе. Однако сам автор, с которым я лично разговаривал несколько месяцев назад, не выглядит законченным пессимистом. Несмотря на свою озабоченность тем, что “Россия вновь скатывается в свою старую историческую колею”, он видит основания для оптимизма в мрачном пейзаже современной России. «Рефлексивная часть общества начала осознавать моральный тупик, в котором мы все находимся, и заговор молчания, который окружает проблемы насилия, унижения и травмы.”

Джэнет Ганн, Попечитель BEARR, 8 апреля 2020 г.