21 декабря, 2020

Здесь представлены две статьи о пребывании Люка Гренфелла-Шоу в Молдове в рамках бесстрашного путешествия в 23 000 км на велосипеде от Бристоля до Пекина через многие страны, которые поддерживает BEARR. Он собирал деньги для различных благотворительных организаций и по пути посещал некоторых прошлых и нынешних получателей грантов BEARR. Находясь в Молдове, Люк посетил двух получателей грантов 2019 года: Лигу польских женщин в Кишиневе и Женские инициативы в Тирасполе.

Следующие статьи являются сокращенными версиями оригиналов, которые можно найти здесь: https://lukegrenfellshaw.com/bristol2beijing. Чтобы узнать больше об экспедиции Люка, следите за “Bristol2Beijing” в Facebook или Instagram.

Вопрос путешественнику

В этой первой статье обсуждается визит Люка в Театр Плэйбэк, проект, разработанный Лигой польских женщин в Молдове для борьбы с домашним насилием, когда они были получателем малого гранта BEARR в 2019 году.

Самый распространенный вопрос, с которым сталкивается путешественник, помимо вопроса о его имени – «что вы думаете о нашей стране?»

Молдова часто считается самой бедной страной в Европе – с ВВП на душу населения в 4 499 долларов, по данным Всемирного банка, этот показатель ставит молдаван чуть богаче, чем среднестатистический гражданин Монголии. Пройдите через деревни, и вы увидите колодцы в форме чайников (но несколько разочаровывающе бесформенные), часто ребристые синие и белые, с железным ведром, готовым опрокинуться вниз и быть извлеченным цепью и шкивом. Дороги иногда гладкие, хотя в основном напоминают терку для сыра – достаточно грубые для вибрирующей езды, но обычно без зияющих выбоин. Хотя это и не было заметно, когда я проезжал мимо, мне сказали, что многие туалеты расположены во дворе, за приземистыми и бетонными домами, за стальными воротами.

Кишинев – это совсем другая история: волшебные огоньки мерцают в центральных элитных кафе, где можно потягивать прекрасное сухое белое вино – дешево по британским меркам, но в три раза дороже чем американо на заправке. В ресторанах могут подавать ребрышки, пиццу и карри, хотя голубцы (голубцы из капустных листьев) или плацинта (хрустящие завитки печенья с начинкой из сыра или капусты) были бы традиционным выбором и столь же вкусными. Можно купить пинту молдавского IPA, weissbier и bitter. Здесь, между многоэтажными многоквартирными домами коммунистической эпохи и удивительно низким и неприметным центром, присутствуют дети среднего класса глобализации. Глядя на автомобили, их изобилие так же удивительно, как и отсутствие велосипедных дорожек, ясно, что немецкие автодилеры ведут оживленный бизнес и, вероятно, предлагают привлекательные кредитные линии.

Однако, чтобы глядя на Молдову через эту призму, вы не пойдете дальше предубеждений – если они у вас были. Чтобы ответить на первоначальные вопросы, вы должны обратиться в другое место. 

– Куда? Например, через металлическую дверь в невзрачном многоквартирном доме на бульваре Дачия на окраине Кишинева…

Как обычно, я заблудился. Не то чтобы я не знал, где нахожусь – передо мной был многоквартирный дом № 6, то самое место, где я должен был быть. Просто номер шесть тянулся на тридцать метров в обе стороны и на восемь этажей вверх. В одной из этих комнат, через одну из дверей передо мной, находилась театральная группа, созданная Лигой польских женщин Молдовы. Я обошел вокруг дома один, два раза, проходя мимо одинаковых металлических дверей. Когда я обогнул конец квартала, одна из этих дверей открылась. Тамара пригласила меня войти, и, протащив тандем через дверь и маневрируя им в остром и узком угла, я оказался внутри.

Когда я рос, и особенно в подростковом возрасте, у меня было то, что я считал здоровым подозрением, что в проявлении эмоций, еще меньше пользы, чем в их преднамеренном проявлении. Тем не менее, это именно то, что делает Театр Плэйбэк. После работы в группах, чтобы показать различные чувства, в том числе вдохновение, опытные исполнители в черном вышли на сцену. Это напомнило мне анекдотический опыт того утра, мое нежелание окунуться в холодную воду озера Валеа Морилор, а затем волнение и бодрость, которые последовали за этим. К моему удивлению, когда эмоции были разыграны передо мной четырьмя актерами, я снова почувствовал это оживление, но гораздо сильнее. Эмоции резонировали так, как я не ожидал, вырывая внутри меня аккорды, которые в основном оставались нетронутыми. Я был удивительно тронут этим опытом. Одна мать рассказала группе о своем сыне, застрявшем в Приднестровье, непризнанном государстве на Востоке, официально входящем в состав Молдовы, но с собственным правительством, поддерживаемым Россией, реликтом и карикатурой на советскую эпоху, – которого она не видела с тех пор, как в конце февраля вспыхнул Ковид и границы закрылись. Каждый актер превратился в человеческую радиомачту, передающую разочарование, гнев, тоску и надежду каждому сидящему в комнате. Я посмотрел на мать. Слезы катились вниз по ее щекам.  

Плэйбэк – это гораздо больше, чем театр. Как свидетельствует его девиз “действие, исцеление, объединение”, драма – лишь малая часть его цели. Я могу только представить себе, какой катарсический эффект это оказывает на тех, кто достаточно смел, чтобы рассказать свои истории, и я не могу придумать более безопасной или более благоприятной среды для этого. 

И поэтому, когда меня попросили вынести свой вердикт о Молдове, когда я подпрыгивал от эндорфинов и холода в парке Валеа Морилор в Кишиневе, что я ответил?

Да, у Молдовы есть свои проблемы. Нет, они не маленькие и не легко разрешимы. Но я встречал много, много прекрасных людей, которые глубоко заботятся о том, чтобы изменить эту страну и ее народ, и вкладывают в это дело всю свою жизнь. Вот мой взгляд на Молдову: это может быть экстраординарная страна, но в ней уже есть экстраординарные люди.

Женские инициативы

В этой статье Люк рассказывает как посетил Женские инициативы в Тирасполе. Женские инициативы стали еще одним получателем гранта BEARR в 2019 году, используя средства для группового и индивидуального консультирования женщин, страдающих от насилия в семье, и для их детей.

Время, проведенное в Тирапсоле, я, без сомнения, буду вспоминать с большой любовью. Действительно, я уже вспоминаю. Тем не менее, это было ничто иное, как полный вперёд. Через десять минут после пересечения границы и встречи с Юлей, Витей и Богданом, первыми двумя, к моему великому удивлению, на синем гоночном тандеме, мы проехали под воротами крепости в Бендерах, первом городе, который попадается в Приднестровье. Выйдя на яркий, свежий воздух, я столкнулся с шестью камерами и группой журналистов, безошибочно нацелившихся на меня и тандем. Сказать, что я был удивлен, значило бы упустить главное – без моего ведома у туристического агентства были планы на то, что я буду делать почти каждую минуту во время моего пребывания в Приднестровье.

За 24 часа последовали четыре интервью для СМИ, самое странное из которых было на почте, где я отправил пару открыток. Очевидно, это было предметом некоторой гордости, хотя мой предыдущий опыт туриста дал мне понять, что открытки посылают, чтобы сообщить о туристических достопримечательностях, а не чтобы самому стать открыткой. Использование приттстика для закрепления штампа на карточке было необычной причудой в этом процессе.

Мой единственный день в Приднестровье был запланирован Игорем из Совета по туризму и включал экскурсию по городу, посещение производителя велосипедов из углепластика и неожиданный ночной заезд до колонны советской эпохи с видом на золотые огни Тирасполя и Бендер. Все, кого я встречал, были приветливы и добры, и Игорь приложил немало усилий, чтобы интегрировать меня в велосипедное сообщество Приднестровья – это был именно тот опыт, который я искал бы сам, хотя, несомненно, с меньшим успехом, если бы путешествовал самостоятельно.

Однако это помешало мне встретиться с Натальей из “Женских инициатив”, которая помогает женщинам, столкнувшимся с насилием в семье и торговлей людьми. Однако, рано утром в день моего отъезда я прибежал в ее кабинет, привлекая к себе взгляды голыми ногами, и был встречен через неприметную железную дверь.

Пока Наталья в своем кабинете угощала меня кофе и пирожными, а на заднем плане периодически пыхтел зеленый чайник, она рассказала мне о работе, которую она ведет. Насилие в семье – как физическое, так и словесное – относительно распространено в регионе, отчасти это пережиток советских времен, когда считалось, что мужчина ведет домашнее хозяйство. Центр оказывает женщинам психологическую и юридическую поддержку, а также помогает некоторым женщинам найти работу, жилье или детский сад.

Существует значительная стигматизация, связанная с домашним насилием, и одним из успехов этой программы стало увеличение числа участвующих в ней женщин. Однако в этом году они были вынуждены адаптировать свой способ работы, поскольку Приднестровье оказалось в изоляции. Они перешли в интернет и помогли 230 женщинам в этот период; их встречи с психологом Габриэль были “спасательным кругом” для женщин, застрявших в помещении, часто с детьми, и испытывающих нехватку ресурсов и благоразумия.

Хотя торговля людьми и насилие в семье формально незаконны, на практике это мало что может остановить, говорит мне Наталья. Женская инициатива передала в суд четыре дела, два из которых уже привели к успешному вынесению обвинительных приговоров. Но в этом-то и проблема, говорит мне Наталья -должно быть, я выглядел смущенным, – эти люди получили штраф в 100 долларов и трехлетний тюремный срок” – она на секунду отводит взгляд, – но они так и не сидели в тюрьме, они все еще на улице. Ничтожный штраф и несуществующий тюремный срок – вот против чего, похоже, борются Наталья и ее адвокат. И хотя они действительно видят прогресс, наблюдать за ним может быть медленно и болезненно. Габриэль говорит мне, что женщина может быть избита восемь раз своим партнером и только на девятый раз уйти – мне было трудно это понять, и Габриэль объясняет дальше: “существует психологическая зависимость между жертвой и агрессором, и это может быть чрезвычайно трудно сломать”. Перед командой Женских инициатив стоит непростая задача, и к ней они подходят с долей той поддержки, которую оказывают подобным инициативам в Великобритании. 

– Почему ты продолжаешь?” я спрашиваю: “неужели вам было бы не легче работать в банке? Наталья оглядывается на меня: – Я делаю это потому, что у этих женщин почти нет никого, кто мог бы их поддержать, – соглашается Габриэль и добавляет: – Я получаю огромное удовольствие от того, какое влияние оказывает моя работа.” 

Женские инициативы могут иметь лишь небольшую команду и ограниченное влияние. Они работают вместе с парой других связанных организаций, и в период изоляции им помог грант от BEARR. Тем не менее, они создают альтернативу, несмотря на безразличие, и их решимость и страсть говорят о том, что это принесёт изменения.