Центральная Азия: Реалность полигамии в регионе и влияние на женщин и детей
Опубликовано: Радио Азаттык (rus.azattyq.org) 17 сентября 2025
Этим летом в Кыргызстане разгорелся скандал — вокруг возможной легализации многожёнства. В июне депутаты парламента одобрили пакет поправок в Уголовный кодекс, среди которых оказалась норма об отмене ответственности за полигамию. Известно об этом стало лишь спустя два месяца — после того как президент вернул законопроект в парламент, заявив, что многожёнство унижает женщин и нарушает права детей. История вызвала бурную реакцию и стала поводом вновь заговорить о том, почему в странах Центральной Азии практика «вторых жён» остается распространенной, несмотря на формальные запреты.
Попытка узаконить многожёнство в Кыргызстане
В июне, накануне парламентских каникул, депутаты кыргызстанского Жогорку Кенеша проголосовали за изменения в Уголовный кодекс. Среди многочисленных поправок, как выяснится позже, оказалась и отмена статьи, предусматривающей уголовное наказание за полигамию.
Широкая общественность узнала об этом лишь в августе, когда президент Садыр Жапаров вернул документ в парламент с возражениями.
«Полигамия унижает достоинство женщин и девочек, нарушает их право на равноправие и защиту в семье, приводит к серьёзным последствиям, включая материальные лишения и нарушение имущественных интересов, причиняет вред детям и их благополучию», — говорилось в сообщении администрации президента по этому поводу.
Против отмены наказания за полигамию выступили не только Жапаров и его администрация, но и Генпрокуратура, институт омбудсмена, другие госструктуры.
[…]
Но несмотря на формальный запрет, многожёнство в Кыргызстане — не редкость, в том числе среди известных в стране личностей. В 2017 году бывший главный муфтий Чубак Жалилов публично признался, что взял вторую жену. […]
Иногда становятся известны факты многоженства и среди политиков. Экс-президент Курманбек Бакиев во время правления в 2005-2010-х годах официально был женат на Татьяне Бакиевой, которая сопровождала его как первая леди, но параллельно, как выяснилось, он воспитывал детей со второй «супругой» — Нузгуль Толомушевой. Именно с ней он покинул страну после свержения его режима и отправился в Беларусь.
На фоне этих тенденций до милиции и тем более до судов подобные нарушения обычно не доходят, говорят правозащитники. Громких случаев наказания граждан по статье 176 в стране не зафиксировано — «первые жены» крайне редко идут в правоохранительные органы, узнав, что муж завёл вторую, а то и третью «жену».
Тем не менее, по словам правозащитницы Мухайё Абдурауповой, работающей в Оше, в частном порядке к ней регулярно обращаются десятки женщин, пострадавших от многожёнства.
«Мужчина сначала потешится с одной, потом с другой, имущество за ним остаётся. Заключают мусульманский брак, а потом в милиции опровергают. Прикрываются религией, а на деле обеим жёнам не помогают. Или, бывало, ухудшились отношения с первой, и они всё делают для второй жены, а первую выставляют за дверь», — рассказывает Абдураупова.
Погоня за материальными благами и бесправные дети
Официальной статистики о том, насколько распространено многожёнство в Центральной Азии, нет. Де-юре все пять стран признают один брак — заключённый в органе записи гражданского состояния, ЗАГСе. Второй и последующие «союзы» обычно возникают после проведения никяха — мусульманского религиозного обряда, который не считается законным.
В Узбекистане, как и в соседнем Кыргызстане, многожёнство запрещено законодательно. За сожительство с двумя или несколькими женщинами «с ведением общего хозяйства» грозит наказание вплоть до лишения свободы на срок до трёх лет.
Но на практике многожёнство открыто практикуется и в этой стране.
Баходир Элибаев, 43-летний учитель английского языка в одном из районов Ферганской области Узбекистана, не скрываясь, живёт с двумя женщинами сразу уже 13 лет. С Мавжудой он заключил официальный брак, со второй — Юлдуз — провёл никях.
[…]
О том, что таких семей в Узбекистане не мало, косвенно свидетельствует тот факт, что власти неоднократно пытались ужесточить борьбу с многоженством. В 2017 году президент Шавкат Мирзиёев пригрозил штрафами имамам, проводящим никях без свидетельства о браке. Тогда он заявил, что больше всего таких случаев фиксируется в столице Ташкенте.
В октябре 2023 года Мирзиёев подписал закон, усиливший ответственность за пропаганду многожёнства и проведение никяха без госрегистрации. Однако на практике полигамия все больше укореняется как «норма», которую добровольно принимают не только мужчины, но и многие женщины, говорит Азаттык Азия узбекистанская правозащитница, просившая редакцию об анонимности.
Но, добавляет она, вступающие в такой «брак» девушки забывают о важном правовом аспекте.
«Молодые женщины, которые хотят стать вторыми жёнами, объясняют своё желание тем, что мужчины покупают машину, дом. Вторые жёны освобождены от обязанностей ухаживать за родителями, родственниками мужа. Но в погоне за материальными благами они забывают о другой стороне вопроса. Дети, рождённые в неофициальных браках, абсолютно не защищены законом. В случае, если мужчина разорвёт с ними связь, их дети будут лишены всякой соцпомощи в виде алиментов, не говоря о праве на наследство», — говорит правозащитница.
Последствия трудовой миграции
О правовой незащищенности не только детей, родившихся в неофициальном браке, но и «вторых жен» не понаслышке знает 27-летняя Мехрангез из Таджикистана. В этой стране многожёнство также официально запрещено. Уголовный кодекс чётко трактует его как преступление, влекущее за собой штрафы, исправительные работы или лишение свободы на срок до 5 лет. Статья 170 квалифицирует многожёнство как сожительство с двумя или несколькими женщинами.
В реальности сотни, а, возможно, тысячи женщин живут в религиозных браках, которые ничем не подкреплены юридически, что не позволяет им претендовать ни на имущество, ни на алименты, ни на защиту со стороны государства.
Три года назад Мехрангез, переживая болезненный развод, познакомилась с женатым мужчиной, который был старше её на девять лет. Он уверял, что не бросит её, просил выйти за него замуж через религиозный обряд и родить сына — в официальном браке у него четыре дочери.
«Мы провели никях, после чего он снял для меня квартиру, оставался у меня 1–2 раза в неделю, — рассказывает она. — Через год после рождения сына он купил двухкомнатную квартиру на окраине Душанбе. Оформил её на себя, но согласился признать отцовство и дал ребёнку свою фамилию».
Со временем его отношение к Мехрангез начало меняться.
«Он говорит, что я никудышная жена. Если не буду покладистой, грозит выгнать меня и забрать сына. Постоянно этим шантажирует», — говорит Мехрангез.
Как отмечается в седьмом периодическом докладе Таджикистана, представленном в 2024 году в Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, с 2019 по 2022 год суды страны рассмотрели около 375 дел по статье о многожёнстве и вынесли сотни обвинительных приговоров.
Но эти цифры — лишь верхушка айсберга, уверены эксперты. Реальные масштабы проблемы оценить практически невозможно, поскольку стороны стараются изо всех сил избегать огласки: мужчины — из страха перед уголовным преследованием или угрозы распада официальной семьи, женщины — из-за отсутствия других возможностей укрепить свой социальный статус.
[…]
Ситуацию усугубляет массовая трудовая миграция, говорят аналитики.
«Часто парни в Таджикистане женятся у себя на родине, заводят двоих-троих детей, а потом оставляют их, уезжают за границу и женятся там», — говорит таджикистанский журналист Сирожиддин Толипов.
«Нередки случаи, когда мужчины, будучи в миграции, разрывают отношения с семьями, перестают помогать финансово и женщина остаётся одна со своими проблемами», — добавляет гендерный эксперт Наргис Саидова.
[…]
«Нужна система, защищающая права всех участников, особенно самых уязвимых»
[…]
В Казахстане многожёнство не карается уголовно (соответствующая норма была отменена ещё в 1991 году), однако зарегистрировать второй брак официально нельзя — органы ЗАГС откажут, если один из супругов уже женат.
Таким образом государство декларирует моногамию, но фактически не вмешивается в неформальные союзы, считает казахстанская экспертка по гендерным вопросам Айгерим Кусайынкызы.
«Получается такая “серая зона”. Формально не запрещено, но и защиты от государства нет», — говорит она.
Кусайынкызы уверена, что проблема многожёнства в Центральной Азии стоит остро и требует глубокого изучения и переосмысления.
«Речь не о простом ужесточении наказаний, а о комплексной реформе, направленной на реальную защиту прав женщин и детей. Текущая система не работает, так как случаи трудно выявлять и доказывать. В Кыргызстане, например, нужно доказать “совместное ведение хозяйства” — это редко удаётся довести до суда. В законах в Таджикистане тоже размытые формулировки. Сами правоохранители признают, что сложно юридически различить “вторую жену” и сожительницу», — говорит экспертка.
Говоря о запрете многожёнства на законодательном уровне, Кусайынкызы допускает, что этот феномен невозможно искоренить полностью, но считает, что сдержать его вполне реально.
«Нужно сфокусировать уголовное преследование на реальном вреде — принуждении, насилии, обмане с тяжёлыми последствиями. Нужно упростить установление отцовства, ввести чёткие критерии доказывания фактического брака: общие дети, имущество, долги — и обеспечить право на содержание при таком браке; собирать реальную статистику, связать с общей борьбой против насилия над женщинами. Суть в том, что простые запреты не работают. Нужна система, защищающая права всех участников, особенно самых уязвимых — женщин и детей в незарегистрированных союзах», — заключает Кусайынкызы.
