6 июня, 2025

Рецензия от попечителя BEARR Сэма Торна — 13 мая 2025 г.

Жизнь вопреки всему (Life in Spite of Everything) — это глубокая и элегическая книга, посвященная людям и местам региона Донбасс на востоке Украины. Автор, профессор Виктория Донован, искусно переплетает анализ колониальной и индустриальной истории региона с личными воспоминаниями и проникновенными описаниями из своих полевых исследований с местными историками и активистами. Через свои путешествия и архивные исследования она раскрывает многообразие ландшафтов и богатую культуру, скрывающиеся за поверхностным образом Донбасса как опустошенного края тяжелой промышленности, а с 2014 года — и войны. Украинский писатель Андрей Курков, чья цитата вынесена на обложку, называет книгу «реквиемом» — актом памяти, и она действительно несет в себе эту тяжесть утраты и скорби.

По мнению Донован, рассказывать историю Донбасса в настоящий момент — это не просто повествование, а «политический акт». Само название, «Донбасс», нагружено колониальной историей и политическими коннотациями. Название происходит от сокращения «Донецкий угольный бассейн» — термина, предположительно придуманного французским инженером в 1830-х годах. Столетие спустя, при Сталине, Донбасс стал синонимом «механизированной гиперпроизводительности и коммунистических ценностей». С 2014 года название Донбасс было запятнано ассоциациями с пророссийской и антиукраинской пропагандой.

Донован предпочитает использовать этот термин, потому что, несмотря на негативный шлейф, сами жители региона употребляют его как способ «утвердить свою общность и чувство принадлежности к месту». Безусловно, анализируя многогранную и сложную историю Донбасса, она дает мощный отпор антиисторическому нарративу «Русского мира», который сегодня насаждается режимом Путина. Она также разоблачает пропаганду и ложь, лежавшие в основе предыдущих кампаний по «культурному стиранию», начатых российской императрицей Екатериной II в XVIII веке и коммунистами в ранний советский период.

В предисловии профессор Донован объясняет, как ее интерес к Донбассу возник из размышлений о «странных параллелях» между ее родным Уэльсом и Украиной: «региональная индустриализация, языковая политика и культурно доминирующий восточный сосед». Этот интерес оформился в идею книги, когда в 2015 году она наткнулась на Архив исследований Юзовки в Кардиффе. В архиве хранилась любопытная история о переселении сотен валлийских шахтеров, инженеров и химиков на Донбасс в конце XIX века. Их пунктом назначения было промышленное поселение под названием Юзовка (или Хьюзовка), основанное в 1869 году Джоном Хьюзом, предпринимателем из Мертир-Тидвила, который построил там металлургический завод и несколько угольных шахт. После Октябрьской революции Юзовка была переименована в Сталино, а в 1961 году ей было присвоено название, которое она носит и по сей день: Донецк.

Основную часть своих полевых исследований для этой книги Донован проводила в период с 2019 по 2021 год, когда Донецк уже находился под российской оккупацией и был недоступен. Тогда она планировала создать книгу академического характера, исходя из своих исследовательских интересов в колониализме и политике добычи ресурсов. Ее академическое образование профессора украинистики и исследований Восточной Европы Сент-Эндрюсского университета придает теоретическую основательность и глубину ее анализу региона. С другой стороны, эта книга очень личная и отражает перемену в ее взглядах, которая произошла после начала полномасштабной войны в феврале 2022 года. С тех пор, пишет она, «я не могла использовать этот отстраненный академический тон… Вместо этого гнев и печаль вылились на страницы моего текста».

Гнев и печаль, несомненно, пронизывают эту книгу. Еще одно слово, которое приходит на ум, — сочувствие. Донован характеризует свой подход как «бережное» письмо: «…писать в первую очередь для, а не о тех людях, для кого эта история важнее всего». Она добивается этого, предоставляя слово и демонстрируя работу местных жителей, которые помогают и поддерживают ее. Каждая из семи глав книги начинается с коротких размышлений уроженцев Донбасса о том, что для них значит этот регион. Они также находятся в центре ее рассказов о полевых поездках и социальных взаимодействиях.   

Главы книги организованы тематически и охватывают широкий круг вопросов, включая историю, геологию, экологию природных и постиндустриальных ландшафтов, активистскую культуру и последствия войны. Текст перемежается фотографиями мест и людей: около 60 черно-белых снимков, встроенных в главы, и центральная вставка из примерно 25 цветных фотографий, включая старую «петрографическую карту» региона, демонстрирующую одни из самых ранних геологических открытий на Донбассе в период с 1823 по 1827 год.

Когда эта карта создавалась, в 1820-х годах, регион Донбасс — территория, известная тогда в украинском языке как Дике поле (Дикое поле), — уже был поглощен Российской империей. Донован отмечает, что «пограничные» регионы империи часто представлялись русскими как «пустые», чтобы оправдать их колонизацию. Она цитирует определение слова «степь» из Словаря Академии Российской XVIII века как «пустое, ненаселенное и безлесное пространство великой протяженности». Казаки, татары, ногайцы и другие народы, жившие в этих степях, в глазах русских, очевидно, не считались коренным населением. Следующим шагом, который имитируют сегодняшние неоимпериалисты путинской России, Екатерина II переименовала регион в Новороссию и поощряла переселенцев, предлагая им такие стимулы, как гранты на покупку земли, предоставление сельскохозяйственного оборудования и освобождение от воинской повинности.

Колонизация Донбасса с самого начала носила мультикультурный характер. Донован пишет, что Екатерина II предпочитала привлекать туда «цивилизованных» европейцев, таких как немецкие меннониты, у которых было больше опыта в сельскохозяйственном освоении, чем у русских или украинских крестьян. За ними последовали французские, голландские и английские общины, а позднее — греки, болгары, сербы и другие национальности. Последующая индустриализация региона также в значительной степени подпитывалась европейскими иммигрантами. Наряду с упомянутыми ранее валлийцами, французы и бельгийцы стали доминирующими иностранными инвесторами на Донбассе — до такой степени, что некоторые промышленники прозвали регион «десятой бельгийской провинцией».

Эпоха мультикультурного промышленного колониализма резко оборвалась после Русской революции. Коммунисты изгнали иностранных капиталистов и быстро принялись стирать культурную память о них, переименовывая города и заводы и вывозя архивы в Москву и Ленинград. Они продвигали новые мифологии: культ рабочего-героя, самым известным из которых был Алексей Стаханов, который, как сообщалось, добыл 227 тонн угля за одну смену.

Донован противопоставляет эти советские нарративы более поздним попыткам «декоммунизировать» регион путем удаления советских названий и культурных артефактов из общественных пространств: это стало способом борьбы с российским культурным влиянием после 2014 года. Волна «свержения памятников» получила известность, как пишет Донован, под названием ленинопад. Тем не менее, советское влияние остается сильным. Таксист, с которым она встречается, говорит ей, что «не знает никого из местных, кто бы не считал, что регион был основан в 1930-х годах Советами».

Донован описывает регион, усеянный распадающимися останками его советского прошлого. Она поэтически описывает бесхозные шахты и фабрики, которые посещает, а также заброшки — покинутые здания, преобладающие в каждом городе. По мере того, как природа возвращает себе эти развалины, многие из них превращаются в новые площадки для исследований, привлекая историков культуры, экотуристов, молодых художников и многих других. Донован присоединяется к ним, взбираясь на терриконы и спускаясь в старые соляные шахты, находя красоту в самых неожиданных местах: в мини-пирамидах, образованных обломками обвалившихся воронок; в тенях, отбрасываемых зарослями солероса на соляных озерах; в розовом закате над степью, увиденном с крыши разрушающейся заброшки.

Однако не все так безоблачно. Одна глава посвящена Мариуполю, где два гигантских металлургических комбината — «Азовсталь» и «Ильича» — выбрасывают в воздух отвратительные запахи, «словно ядовитое одеяло, расстилающееся над городом». Азовское море — некогда богатое планктоном, рыбой и птицами, а позднее сильно загрязненное советской промышленностью — теперь заражено «сотнями неразорвавшихся снарядов и мин». Оба металлургических комбината, конечно, закрыты, возможно, навсегда. При этом «Азовсталь» теперь наиболее известна как место последнего сопротивления украинских войск в Мариуполе в 2022 году. «Все мы хотели жить в деиндустриализированном Мариуполе, — говорит местный активист Донован, когда они встречаются в 2023 году, — но не так, не такой ужасной ценой».

Призрак войны витает над всем. Пока она пишет книгу, Донован узнаёт, что многие места, которые она посетила, впоследствии были разрушены: Дворец спорта «Ледовая арена», украшенный советской мозаикой, теперь «ужасно обуглен»; Музей истории Мариупольского металлургического комбината имени Ильича разбомблен до основания. В Бахмуте боевики «Вагнера» выкладывают в соцсети видео, как они грабят украинские винные хранилища в старой гипсовой шахте. «Колониальные войны, подобные российской, не просто оккупируют физические территории, — пишет она, — они также захватывают территорию памяти, превращая воспоминания в пепел, а ностальгию — в кошмары».

Эта потеря ощущается вдвойне трагичной и до боли злящей, оттого что Донован видит на Донбассе такую бурную культурную жизнь. Энергия и энтузиазм людей, которых она встречает, их самостоятельность и независимость видны на каждой странице. Столько замечательных произведений и достижений сейчас стираются с лица земли, пока россияне укрепляют свою оккупацию, а местные музейные работники, культурологи, активисты и художники оказываются в изгнании и рассеяны по миру. «Все места, что мы видели, теперь исчезли, — говорит Миша Кулишов, ее главный проводник по региону, когда они позже встречаются во Львове. — У Виктории был эксклюзивный тур». Донован описывает свои неоднозначные чувства по поводу слова «стойкость», которое часто используется для восхваления стоического сопротивления украинского народа. Она видит опасность в том, что подобные термины могут романтизировать способность выдерживать насилие и несправедливость, которые не должны ни нормализоваться, ни приниматься. Тем не менее, она выражает надежду, что светлое будущее наступит благодаря непоколебимой приверженности украинцев сохранению культуры и памяти, их неизменной любви к своему сообществу и родным местам, а также их безграничной изобретательности в поиске способов продолжать «жизнь вопреки всему». Финальное посвящение, адресованное ее друзьям с востока Украины, изящно выражает эту надежду: «Искренне желаю вам скорейшего возвращения в ваши освобожденные родные земли, чтобы вновь почувствовать ковыль, струящийся сквозь пальцы, и солнце степи на своих спинах».